порядок наведёт и отдохнёт. Хаширама, вроде, оставлял дома такояки. Или тамагояки? Что-то вкусное.

О том, что главы кланов Учиха и Сенджу живут вместе, знали все. К счастью, история это была давняя, так что обсуждалась не особенно активно. И про то, что совместная жена от тогдашних наследников сбежала, тоже знал каждый второй.

Против воли Мадара улыбнулся. Нет, ну какова, а? Он бы никогда не подумал, что слепая девица может оказаться достаточно сильной, чтобы раскидать три клана, не особо напрягаясь. Она не получила ни одного ранения во время своего побега, — это Мадара видел при помощи шарингана, это подтвердил отец Хаширамы после прекращения погони, — едва запачкала свою одежду землёй и качественно спеленала большую часть присутствующих шиноби: завлекла ниндзя на ровное плато, где земля внезапно превратилась в зыбучие пески, а потом — в гранит. То, как Узумаки Узуко управляла стихией, было невероятно. Потрясающе.

Невозможно.

Из допросов опытного следопыта, который, — оказывается! — гонялся за Узуко больше года, выяснилось, что девушка владела не только землёй, но и металлом, и магмой, и песком, и деревом. Последним управляла плоховато, как говорила она сама, «немного». Да даже «немного» — это невозможно, если ты не Сенджу!

Было и то, что не давало Мадаре покоя, и что он ни с кем не обсуждал. Он не был уверен в своём зрении и в том, что он видел во время побега Узуко: на свадьбу он пришёл после затяжной миссии, где Учиха использовал шаринган во всю силу; зрение после этого плыло, а картинка иногда двоилась. Но возможно, — только возможно! — что в слепых глазах Узумаки Узуко он видел дополнительные зрачки… блеклые томоэ шарингана. Два, если быть точным.

Он даже Хашираме об этом не сказал, хотя перед собственным мужем можно было не бояться выглядеть глупым. Сенджу, на удивление, серьёзно отнёсся к тому, что они теперь семья. Несмотря на отсутствие собственно связующего звена, которое предпочло доброй волей избавить от себя кланы.

Бумаги были разобраны, стены кабинета украсились яркими линиями блокирующих фуин. На улицу Мадара вышел в весьма благосклонном состоянии духа, но всё равно не слишком довольным: по чувствительным глазам ощутимо било солнце. Учиха хмурился от этого света, и из-за выражения лица мужчины дорога перед ним чудесным образом пустела. Даже снующие туда-сюда отряды полиции из соклановцев старались привлекать как можно меньше внимания.

Сначала совместная жизнь у Хаширамы и Мадары такую, естественно, не напоминала. Дружба-дружбой (хотя друзьями их можно было назвать с большой натяжкой), а жить под одной крышей оказалось неожиданно сложно. Обоим наследникам с детства вдалбливали в головы, что другой клан — воплощение зла. Да и младшие братья на мозги капали похлеще папаш. И соклановцы… Но со временем всё образовалось, и жизнь наладилась.

Если бы не Хаширама, — и Мадара это признавал, — то всё бы развалилось в первые месяцы. Учиха обладал взрывным, злым характером, и только Хашираме удавалось его хоть как-то успокоить. Сенджу же и сказал другу-мужу, что, несмотря на отсутствие супруги как таковой, они всё равно были связаны. Все втроём. И что семью нужно сохранить, чтобы жена, когда нагуляется… и когда сам Сенджу нагуляется…

Почему-то Хаширама был уверен, что их странный союз сохранится. Возможно, дело было в том, что помолвка у них вышла удивительная. В плохом смысле этого слова. Фантомные боли чакроканалов после встречи с демонами Храма Масок донимали и Хашираму, и Мадару; с этим шиноби пришлось учиться жить. Пока они были вместе, то каналы не ныли и не тянулись, как жилы. Но стоило только поругаться или пару месяцев не спать в одной постели, как тело начинало потихоньку выкручивать. Терпимо, но как же неприятно!

Дом Мадары и Хаширамы стоял на отшибе, практически в лесу, выращенным неугомонным Сенджу. Небольшой одноэтажный особняк из светлого дерева с очень крепкими стенами и потолочными балками: несмотря на то, что супруги ссорились редко, обычно их размолвки носили континентальный масштаб. Так что дом укрепляли всеми возможными способами, от печатей Узумаки до использования редких материалов.

В погребе не было ни крошки. Хаширама вычистил всё, не оставив даже завалящей морковки. На обеденном столе осталась тарелка от тамагояки, тщательно вылизанная, но не помытая.

Мадара поморщился, но тарелку трогать не стал. Хаширама вернётся — вымоет. У Сенджу всегда так, весь бардак, что он наводил за день, он разгребал перед сном. Мадара же предпочитал убираться сразу, чтобы вечером быть свободным для насмешек над муженьком. Хоть какое-то развлечение в этой деревне.

Ему было интересно, как убиралась бы Узумаки Узуко. Она же была слепа, значит — не самостоятельна. Или нет? Всё-таки, бойцом она оказалась отличным, да и скрывалась от трёх кланов уже больше десяти лет. Почти тринадцать, если говорить точнее: с Мадарой и Хаширамой они были одногодками, а Учиха скоро будет праздновать двадцатишестилетие.

Хорошо ещё, что Коноху основали в тёплой местности. Даже в ноябре здесь было неплохо, никакого снега и холодов, только редкие, но обильные дожди. Мёрзнуть Мадаре не нравилось, да и снег он не терпел.

На обед пришлось идти в ближайшую из популярных забегаловок. Там готовили неплохой рис с овощами, да и салаты были. Мадара не мог, как Хаширама, питаться подножным кормом вроде извечного рамена, онигири и микрошашлыков. Нет уж, лучше есть более основательно: второе, салат, обязательный десерт. Сладкое Мадара любил, а вот супы — не особенно.

В забегаловке обнаружился младший братец, активно жестикулирующий. Мадара заинтересованно поднял брови: Изуна был несколько более эмоционален в обычной жизни, чем средний представитель клана, но до такого поведения, как правило, не доходил. Никаких размахиваний руками, громкого голоса, явного проявления эмоций.

Интересно.

— Рад тебя видеть, о мой воскресший брат, — поприветствовал Изуну Мадара. — Не представишь свою спутницу?

Изуна сморщился. Да, Мадара сознательно давил на неприятную для брата тему. И будет давить, потому что младшему стоило бы хоть когда-нибудь включать голову, если рядом есть Тобирама.

После того, как нервный мандраж от воскрешения брата сошёл, Мадара пообещал Изуне всего одну вещь: если он увидит хотя бы один конфликт с Тобирамой, то просто поженит их, даже без скрепляющего буфера в виде женщины. Изуна от такой угрозы клятвенно пообещал к младшему Сенджу даже не подходить.

Пока, кстати, своё обещание он держал. Но Мадара не расслаблялся: братец всегда любил подгадить именно в тот момент, когда он прекращал следить за ситуацией. Так что — постоянная бдительность за этим… ушлым, как ласка, шиноби.

—